Сергей Константинович Шестопалов
Сергей Шестопалов писал цветы каждый день. Такая работа была для него физиологической потребностью. Как дышать воздухом. Рабиндранату Тагору принадлежат слова: «Конечно, я мог бы обойтись и без цветов, но они помогают мне сохранить уважение к самому себе, ибо доказывают, что я не скован по рукам и ногам будничными заботами. Они - свидетельство моей свободы». Может быть, Сергей Константинович каждый новый день начинал новый натюрморт для того же - в докзательство своей свободы.
Когдя я стою среди серого дня, в ожидании маршрутки, дыша городским смогом, то пытаюсь воскресить в памяти шестопаловские цветы как волшебное средство от городской суеты и обыденности. По словам самого Шестопалова, он всю жизнь пытался написать тот самый сказочный Аленький цветочек. Наивно? Простодушно? Удивительно для современного художника? Да нет. Наверное, просто – искренне…
Цветы в работах Шестопалова образы не случайные, а хорошо продуманные и прочувствованные художником. Цветочные композиции в его листах полны пластических противоречий и колористических контрастов. Судя по очертаниям, они неподвижны, но быстрые линии и спорящие, вспыхивающие пятна цвета говорят о возможности изящного движения, озвучивают «безмолвную жизнь» «метрвой природы» натюрморта. Если ощущаешь цветы как персонажи живых историй, как иначе их напишешь?
Цветочным натюрмортам Шестопалова присущи открытая декоративность, светоносность и особое чувство одновременно пластической эфемерности и «вещественности» цветов.
История мировой живописи и графики знает множество примеров верности одной теме, особенно это свойственно натюрморту (вспомним многочисленных китайских, корейских и японских мастеров, посвятивших свое творчество изображению исключительно одного вида - цветов сливы, вишни, лилии). Работы Шестопалова посвящены гораздо более разнообразному миру – миру цветов в целом.
Акварели художника очень орагничны, в них нет стремления поразить зрителя, как нет и бравирования технической наработанностью приемов. Это, наверное, и объясняет особую притягательность его натюрмортов. Они – часть того повседневного мира, в котором радость способны дарить соврешенно обычные вещи – ясное утро, теплый весенний ветер, запах опавшей листвы.
Камерную интонацию акварелей мастера нужно уметь расслышать….
